Центр социальной справедливости изучил предвыборные программы правящей партии и 5 оппозиционных объединений/партий по вопросам урегулирования конфликтов и мирной политики.

• «Грузинская мечта»
  • Единство – Национальное движение («Национальное движение», «Стратегия Агмашенебели», «Европейская Грузия»)
  • Коалиция «За перемены» («Дроа», «Гирчи – Больше свободы», «Новая», «Активисты за будущее» – Октаи Казумов, «Республиканская партия» – Хатуна Самнидзе)
  • «Сильная Грузия» («Лело», «Для народа», «Граждане», «Площадь свободы»)
  • «Гахария для Грузии»
  • «Гирчи»

При оценке Центр социальной справедливости проанализировал взгляды и планы основных политических партий и объединений, участвующих в парламентских выборах 2024 года, по вопросам деоккупации, проведения мирной политики и защиты прав пострадавшего от конфликта населения.

Из политических объединений, изученных в этом направлении, только три представили конкретное видение и план, остальные политические партии и объединения либо в значительной степени обходят этот вопрос («Грузинская мечта»), либо их взгляды выражены в отдельных интервью и поэтому фрагментарны («Национальное движение», коалиция «За перемены»).

Анализ контекста
Парадигму политики грузинского государства в отношении конфликтов определили политический контекст, сложившийся после войны 2008 года, и достигнутые в то время политические соглашения. Подходы к конфликтам отражены как в местных (государственная стратегия 2010 года в отношении оккупированных территорий – «Вовлечение через сотрудничество»), так и в международных (документ стратегии Европейского Союза 2009 года по политике непризнания и вовлечения (NREP)) политических документах.

Эти документы, с одной стороны, выражают уважение к территориальной целостности Грузии и ее готовность урегулировать конфликты исключительно мирными и дипломатическими средствами, с другой стороны, устанавливают политику непризнания де-факто государств и допускают возможность оказания гуманитарной поддержки для регионов конфликта.

Целью этой политики было предоставление возможностей для поддержки и развития регионов конфликта и внесение конструктивной динамики в мирный процесс. Европейский Союз верил, что такой подход увеличит его влияние на эти регионы и создаст новые политические альтернативы для местного населения, которые будут ориентированы на Европу.

Основной международной организацией, выполняющей миротворческую миссию в контексте конфликтов в Грузии, является Европейский Союз. Он представлен в стране институционально через 1. Офис специального представителя ЕС по вопросам кризиса в Южном Кавказе и Грузии (EUSR) и 2. Миссию наблюдателей ЕС (EUMM), а также является одним из трех сопредседателей Женевских международных дискуссий (GID). На сегодняшний день Женевские международные дискуссии остаются единственной платформой, на которой все стороны конфликта встречаются для обсуждения нерешенных вопросов. Цель этой платформы – содействовать выполнению соглашения о прекращении огня от 12 августа 2008 года, и она не ориентирована на построение доверия и диалога.

Согласно видению ЕС, Абхазия должна была стать примером эффективности политики «непризнания и вовлечения», что дало бы возможность использовать аналогичный подход в отношении других евразийских де-факто государств. Однако на практике компонент вовлечения этой политики оказался недостаточно эффективным. В результате позитивное восприятие ЕС в Абхазии сегодня относительно низкое.

Можно сказать, что после 2008 года политика страны в отношении конфликтов в основном ориентирована на геополитическое измерение конфликтов и в меньшей степени учитывает их внутреннее политическое измерение и политическое значение трансформации конфликтов. Об этом свидетельствует существующая институциональная инфраструктура в этом направлении. Более 16 лет не существует политического процесса миростроительства. Тбилиси не имеет формата прямого политического диалога с де-факто властями, который работал бы хотя бы по статусно-нейтральным вопросам, таким как безопасность, защита прав человека и благосостояние.

Несмотря на то, что после 2012 года дискурс о мирном урегулировании конфликтов усилился, и государство укрепило инструменты поддержки и вовлечения людей, проживающих в регионах конфликта, эти усилия остаются слабыми и фрагментарными, а официальная политика государства в отношении конфликтных регионов в дискурсивном плане осталась неизменной. Статус-кво, сложившийся после 2008 года, был в основном приемлем для югоосетинских, так же как и для абхазских сообществ и элит, на фоне предоставленных Россией гарантий безопасности, а также официального «признания».

Однако после второй карабахской войны между Азербайджаном и Арменией, а особенно с началом полномасштабной войны в Украине, стало очевидно, что существующая парадигма в отношении конфликтов больше не отвечает новым политическим условиям в регионе, включая страхи в абхазском обществе, связанные с ускоренной аннексией со стороны России и политикой наказания на фоне сопротивления местного населения. После начала полномасштабной войны в Украине и глобальных экономических санкций, интерес России в сохранении военного контроля над Черным морем, а также освоении периферийных рынков, ресурсов и коридоров принял агрессивную форму. Для абхазов становится все труднее защищать свою экономическую систему и ресурсы с помощью консервативной политики. В результате в Абхазии этот процесс все больше принимает формы сопротивления и растущих общественных протестов. Тбилиси практически не имеет видения того, как реагировать на эту изменившуюся реальность.

За последние 30 лет политика в отношении конфликтных регионов не продемонстрировала позитивной динамики. Особенно после войны 2008 года углубилось отчуждение от этих регионов как на политическом, так и на уровне межчеловеческих отношений. Тем не менее, на протяжении многих лет существовала аффективная политика «радикальной надежды», которую различные политические группы проводили по вопросу реинтеграции этих регионов. После 2008 года и эти политические сентименты исчезли. В последние годы политические группы практически вообще не затрагивают тему конфликтов. Ни одна политическая группа не берет на себя ответственность за создание новых альтернатив в отношении конфликтов.

В этом контексте очевидно, что власти «Грузинской мечты» начали политически инструментализировать идею мира и говорить перед выборами о возможном восстановлении территориальной целостности. Однако мониторинг заявлений их официальных лиц и представителей де-факто властей в ответ на эти заявления, а также оценка программных видений правительства показывают, что эти заявления более популистские и за ними не стоят реальные процессы и идеи.

Грузинская мечта

Презентация[1] предвыборной программы "Грузинской мечты", которая длилась более часа, полностью обошла вопросы, связанные с мирной политикой и урегулированием конфликтов. Как и в предвыборной программе 2020 года, "Грузинская мечта" снова не представляет четкого видения и плана действий, которые могли бы привнести новую динамику в мирную политику и обеспечить прогресс в защите прав пострадавшего от конфликта населения.

Отсутствие вопросов мирной политики в программе власти могут объяснить намерением продолжить реализацию существующего плана стратегии вовлечения, который они считают успешным. Однако следует отметить, что стратегия вовлечения 2010 года и основанные на ней мирные инициативы уже не отвечают современным вызовам и реальности. Данная стратегия устарела и не учитывает новые политические кризисы в регионе (вторая война в Карабахе, полномасштабная война России в Украине, ослабление влияния России на Южном Кавказе, новые возможности для вступления Молдовы, Украины и Грузии в ЕС и т.д.), которые изменили статус-кво безопасности и создали новые возможности для ключевых акторов. На практике власти в основном руководствуются инициативой «Шаг к лучшему будущему», которая, несмотря на свою символическую ценность, не представляет собой всеобъемлющего видения для достижения реального прогресса в вопросах деоккупации и мирной политики.

Также важно отметить, что три года назад правительство начало работу над новой стратегией деоккупации и мирной политики, однако общественность до сих пор не получила информации об этом процессе. По объяснению властей, они не планируют утверждать этот документ до окончания войны в Украине, так как в условиях текущего кризиса прогнозировать будущее сложно. Такой подход неприемлем, поскольку именно региональные кризисы, в том числе война в Украине, открыли новые возможности для Грузии и других стран Восточного партнерства в контексте вступления в ЕС, что может стать качественно новым и весьма значимым инструментом для предложения новых гарантий и альтернатив разделенным обществам и начала диалога.

Критично также то, что правительство говорит о мирной политике и разрабатывает проекты соответствующих планов действий, не проводя консультации и диалоги с представителями гражданского общества с другой стороны конфликта. С учетом политического кризиса в Абхазии, где Россия стремится к апроприации экономических и стратегических ресурсов, "Грузинская мечта" не представляет альтернативного видения, которое включало бы как сдерживание текущих процессов в этом регионе, так и видение новых путей международной мобильности, образования, интернета, электроэнергии, банковских услуг для жителей конфликтных регионов в рамках Европейского союза.

Более того, власти используют идею мирной политики как инструмент предвыборной кампании, что приводит к девальвации идеи мира и снижает доверие общества. В условиях, когда власти много говорят о устойчивом мире и абстрактных возможностях восстановления территориальной целостности, иронично, что у них нет новой рамочной программы мирной политики, целей и инструментов, что еще раз показывает, что эти заявления скорее популистские и не подкреплены реальными процессами.

Единство – Национальное движение

Что касается коалиции "Единство – Национальное движение", то она пока не опубликовала предвыборную программу, и в её пяти предвыборных приоритетах не отражены вопросы мирной политики[2]. Однако, на основании[3] интервью одного из лидеров коалиции можно сказать, что "Единство" видит основную рамку для урегулирования конфликтов и мирной политики в Европейском Союзе.

По мнению Георгия Вашадзе, европейский паспорт станет гарантией того, что жители Абхазии и Южной Осетии смогут получить те условия, которые предлагает грузино-европейский паспорт, включая качественное образование, передвижение, трудоустройство и возможности для развития. Альтернативой для абхазов и осетин является изоляционный российский паспорт, который не предоставляет этих возможностей. Кроме того, коалиция "Единство" считает, что условия жизни беженцев на контролируемой территории должны быть образцом для людей, проживающих на оккупированных территориях, их пенсия должна составлять 300 лари, а их социально-экономические условия должны быть улучшены.

Коалиция «За перемены»

По мнению[4] одного из лидеров коалиции "За перемены", время не работает в пользу грузинской стороны, и необходимо как можно скорее начать предпринимать шаги для восстановления отношений с абхазами и осетинами. В противном случае, с течением времени ни одна из сторон и будущие поколения не будут мотивированы к решению этой проблемы, что ограничит её обсуждение только юридическими и международно-правовыми рамками.

Согласно мнению Ники Гварамия, свободная торговля и свободное передвижение – это два направления, над которыми должно работать правительство для восстановления отношений и сотрудничества между людьми. Он считает, что Европейский Союз является единственной рамкой для решения этих вопросов. По его мнению, если Грузия станет членом ЕС, это вызовет больший интерес у абхазского и осетинского населения к сотрудничеству с Грузией. В качестве примера Гварамия приводит случай с турецкой частью Кипра, где большинство населения (83%) проголосовало за вступление объединенного Кипра в ЕС.

Кроме того, коалиция "За перемены" считает, что углубление торговых отношений создаст возможности для людей, разделенных конфликтом, восстановить доверие. Ника Гварамия приводит в качестве примера глубоководный порт Анаклия, который в конечном итоге не будет достаточным для грузооборота, и если такой же порт будет построен в Очамчире, это станет хорошей возможностью для восстановления отношений между абхазами и грузинами. По его мнению, восстановление этих отношений возможно за одно десятилетие.

Коалиция "Сильная Грузия"

Коалиция "Сильная Грузия," объединяющая партии "Лело," "Граждане," " Для народа " и "Площадь свободы," представила в своей предвыборной программе "Путь Ильи"[5] несколько приоритетных направлений по вопросам миростроительства и политики деоккупации.

Коалиция намерена в кратчайшие сроки разработать общенациональный план по деоккупации и мирному урегулированию конфликтов, который будет основан на политическом консенсусе и носить преемственный характер. Также коалиция планирует продолжать политику непризнания.

Параллельно, предвыборная программа коалиции "Сильная Грузия" предусматривает социально-экономические вопросы различных групп, пострадавших от конфликта, включая создание альтернатив в сфере образования и занятости для жителей оккупированных регионов. В рамках этого, подобно другим оппозиционным партиям, эта коалиция видит возможности в Европейском союзе.

Для улучшения социально-экономических условий населения, проживающего вдоль линии разграничения, коалиция планирует создание свободных экономических и торговых зон, а также реализацию крупных инфраструктурных проектов. Кроме того, коалиция считает необходимым создание механизмов безопасности для этих жителей, включая установку систем наблюдения. Помимо этого, коалиция считает важным наряду с "женевским форматом" создать платформы тематического диалога с абхазами и осетинами.

Гахария для Грузии

Партия "Гахария для Грузии" представляет на выборах 2024 года комплексный план действий и политику по миростроительству[6]. Как и другие оппозиционные партии, партия видит осуществление политики деоккупации и мирного урегулирования в рамках сотрудничества с Европейским Союзом и тесного взаимодействия с Западом. Партия "Гахария для Грузии", как и коалиция "Сильная Грузия," считает необходимым разработать стратегию и видение, основанные на национальном консенсусе, для деоккупации и объединения страны, и, по их мнению, эта стратегия должна быть готова в течение одного года после выборов.

Кроме того, предвыборная программа партии включает ряд мероприятий, направленных на улучшение правового и социального положения различных групп, пострадавших от конфликта. В частности, предусмотрены следующие меры: усиление механизмов безопасности вдоль линии оккупации и внедрение системы раннего предупреждения; разработка специального закона о развитии для 116 сел вдоль линии оккупации, который будет учитывать потребности местного населения.

Для улучшения правового положения жителей конфликтных регионов партия планирует упрощение процедур получения гражданства Грузии и улучшение доступа к нему. Также, с целью содействия свободе передвижения, планируется расширение использования нейтральных документов и создание возможности для свободного перемещения автомобилей с абхазскими и осетинскими номерными знаками. Либерализация регулирования грузовых перевозок и передвижения вблизи административных разделительных линий также предусмотрена.

Расширение возможностей получения высшего образования в сотрудничестве с западными партнёрами является ещё одним приоритетом, как и защита абхазской, осетинской и грузинской идентичности на оккупированных территориях. Партия также планирует усилить услуги для женщин-жертв насилия, проживающих в оккупированных регионах, и расширить доступ к услугам по сексуальному и репродуктивному здоровью.

"Гирчи"

Политическая партия "Гирчи" рассматривает вопросы урегулирования конфликтов и мирной политики в контексте возвращения Абхазии и считает, что завершение оккупации возможно через тесное сотрудничество с Западом, особенно с США и Европейским Союзом. По мнению партии, сильная армия является одним из гарантов обеспечения стабильности и успешного проведения мирных переговоров. При этом "Гирчи" исключает возможность решения конфликтов насильственными методами.

"Гирчи" подчеркивает, что внутренний экономический и политический порядок в Грузии должен развиваться таким образом, чтобы быть привлекательным для абхазского общества. Для достижения этой цели предполагается проведение реформ в направлениях улучшения экономической, судебной и политической систем.

Кроме того, партия представила план возвращения беженцев в Абхазию, основанный на принципах сванского права. Согласно этому плану, "грузин указывает, какое государственное имущество будет для него приемлемо в качестве замены его дома, а абхаз принимает решение, остаться ли ему в доме, где он сейчас живет, или выбрать имущество, которое потребовал грузин. Независимо от того, как будет сделан выбор, обе стороны останутся гарантированно удовлетворенными."[7]

Теория изменений Центра социальной справедливости в отношении мирной политики

Теория изменений Центра социальной справедливости в отношении мирной политики основана на нескольких важных предположениях, которые мы также представили политическим партиям до разработки их программ.

Радикальный пессимизм как противовес радикальному оптимизму: Политика страны в отношении конфликтов за последние несколько десятилетий не демонстрирует положительной динамики. Напротив, наблюдается рост политического кризиса, отчуждения и связанных с ним человеческих, социальных и политических потерь. Очевидно, что международное отчуждение и изоляция усложняют шансы на мирное урегулирование конфликтов. Эта ситуация должна подтолкнуть местные сообщества и политическую элиту к поиску новых, инновационных политических альтернатив и компромиссов. Важно, чтобы этот подход одновременно отвечал геополитическим, российско-грузинским и этнополитическим измерениям конфликтов и уравновешивал существующую асимметрию.

Хрупкая реальность и вновь возникшие страхи в абхазском обществе: После начала полномасштабной войны в Украине в конфликтных регионах ускорилась аннексионная военная и экономическая политика России. С целью усиления стратегического контроля над Черным морем Россия инициирует развитие военной инфраструктуры в Очамчире, что потенциально увеличивает риски военной эскалации на территории Абхазии. Параллельно, на фоне международных экономических санкций Россия проявляет растущий интерес к освоению периферийных рынков, объектов и ресурсов. За последние два года Россия активно лоббирует у абхазской политической элиты отмену местных протекционистских нормативных актов, регулирующих и ограничивающих отчуждение объектов стратегического значения, недвижимости и природных ресурсов. Эти процессы порождают в абхазском обществе опасения и тревоги за будущее. Абхазское общество пытается остановить этот процесс и противостоять ему, однако для них становится все более очевидным, что в одиночку противостоять «русскому миру» в будущем будет невозможно. В этих условиях важно, чтобы общественные и политические объединения в Грузии осознали существующее недовольство и страхи в абхазском обществе и задумались о предложении новых альтернатив для обеспечения их безопасности, идентичности и политических и экономических прав с высокими гарантиями.

Брюссель вместо Москвы - Важно, чтобы Грузия использовала опыт и ресурсы Европейского союза и ускорила процесс европеизации Грузии как новый этап мирной политики. Грузия сейчас имеет возможность предложить абхазскому и осетинскому обществам Брюссель и европеизированный, демократический и безопасный Тбилиси в качестве альтернативы Москве. Предложения Тбилиси и Брюсселя для регионов Абхазии и Южной Осетии могут быть связаны с возможностью для местного населения свободно перемещаться по территории Европейского союза, а также с возможностью получения образования в европейских университетах для местной молодежи.

Смягчение изоляции Абхазии как стратегия уменьшения зависимости региона от России - После начала полномасштабной войны России в Украине стало еще более очевидно, что на международном уровне риски признания де-факто государств незначительны. В этих условиях важно, чтобы Грузия осознала необходимость создания смелых альтернатив для этих регионов, что будет способствовать появлению новых возможностей образования, развития и социально-экономического благополучия для местного населения.

Позитивный мир против негативного мира - Важно, чтобы Грузия использовала позитивное, прогрессивное понимание мира, которое в первую очередь ориентировано на безопасность людей, справедливость и защиту прав. Этот подход направлен на действия в интересах всех групп, пострадавших от конфликта, и на учет проблем, потребностей и интересов всех, включая вынужденных переселенцев, жителей сел вдоль линии разграничения, жителей Гали и Ахалгори, абхазов и южных осетин. Восстановление доверия между людьми с разных сторон конфликта возможно только при учете их общих потребностей и проблем. Для достижения этой цели необходимо внедрение многогранной концепции человеческой безопасности как на уровне политики, так и на уровне плана действий. Важно, чтобы права человека стали неотъемлемой частью мирной политики. Мы убеждены, что в условиях затяжного конфликта построение позитивного мира должно стать основной концептуальной рамкой, вокруг которой будет развиваться мирная политика. Этот подход предполагает учет социально-экономических и связанных с безопасностью проблем всех групп, пострадавших от конфликта, и их активное вовлечение в мирные процессы.

Конфликтные регионы как уязвимое место для безопасности и суверенитета Грузии - Затяжные конфликты, находящиеся под контролем России, являются инструментом влияния на суверенитет, безопасность и будущее Грузии. В последние месяцы на проправительственных платформах активно обсуждается вопрос о том, как прагматичная внешняя политика со стороны Грузии может способствовать созданию позитивной динамики в отношении конфликтов. Важно, чтобы в противовес видениям и ожиданиям разрешения конфликтов в рамках российской орбиты, политическая оппозиция имела европейское видение и модель разрешения конфликтов, отвечающую как вопросам безопасности, так и вопросам прав человека.

Значение прямого диалога с местным гражданским обществом и политической элитой - После августовской войны 2008 года между Тбилиси и Сухуми, а также между Тбилиси и Цхинвали отсутствует формат прямого диалога, ориентированный хотя бы на статусно-нейтральные правовые и социальные вопросы. Очевидно, что в условиях отсутствия политического формата и процесса форматы диалога гражданского общества, поддерживаемые международным сообществом, не могут принести существенных результатов. Важно, чтобы при поддержке Европейского союза Грузия задумалась о создании таких форматов и практик прямого диалога. Очевидно, что такие форматы диалога будут оказывать прямое влияние на связанные с безопасностью опасения и будущее. Стороны будут больше доверять друг другу, и будущее станет более предсказуемым. В этих условиях инструментализация войны и связанных с ней страхов для обеих обществ уменьшится.

Трансформация конфликтов как самоценный процесс - Важно, чтобы процесс разработки новых видений, политики и планов действий в области мирной политики был демократическим и в нем активно участвовали общественные группы, в первую очередь группы, пострадавшие от конфликтов. Вопросы войны и мира являются комплексными, травматичными и историческими, поэтому важно, чтобы политика в этой сфере была трансформационной и ориентированной на построение согласия. В обществе часто существует представление о том, что население, пострадавшее от конфликтов, меньше поддерживает мир и больше ориентировано на политический реванш. Эта вера часто становится причиной исключения пострадавшего от конфликта населения из мирной политики, как будто они недостаточно рациональные субъекты для будущих изменений. Результаты наших исследований показывают, что население, пострадавшее от конфликтов, в большей степени заинтересовано в идеях мира, поскольку они лучше понимают цену мира и имеют более тесные связи с населением, проживающим на другой стороне конфликта. Именно поэтому для нас важно, чтобы работа над новой мирной политикой основывалась на принципах дебатов и построения консенсуса, и чтобы сам процесс имел ценность. Процесс трансформации конфликтов, возможно, не всегда приводит к ощутимым результатам, но он меняет людей, акторов, представления и создает новые возможности и перспективы на будущее.

С учетом вышесказанного:

• Необходимо создать всеобъемлющий план действий, который сосредоточит внимание на защите безопасности, прав и благосостояния всех групп, пострадавших от затяжных конфликтов (внутренне перемещенные лица, жители приграничных сел, население Гали и Ахалгорского района, жители Абхазии и Южной Осетии) как на общем благе и на гуманистической и эмансипаторной основе миротворческой политики. Этот план должен основываться на демократических консультациях с местными сообществами и внедрять демократические механизмы отчетности и мониторинга;
• Необходимо разработать новое видение мирной политики, которое отвечало бы новым геополитическим и региональным контекстам и новым уникальным возможностям членства Грузии в Европейском союзе. Важно, чтобы формирование и культивирование этого видения происходило «здесь и сейчас», а не после окончания войны в Украине и формирования новой реальности. Именно в контексте продолжающейся войны важно, чтобы Грузия ответила на накопившиеся в абхазском обществе страхи, опасения и экзистенциальные интересы и выстроила видения, дискурс и надежду на будущее европейского типа и мир. Такой подход даст Тбилиси возможность показать абхазам, что он уважает и признает их интересы и агентность;
• В ходе процесса вступления в Европейский Союз необходимо работать над новой парадигмой трансформации конфликтов, программами и мобилизацией ресурсов. Это увеличит поддержку и вовлеченность Европейского Союза в развитие конфликтных регионов и в защиту благосостояния, безопасности и прав всех групп, пострадавших от конфликтов;
• Важно, чтобы параллельно с мирной политикой Грузия имела план деоккупации и, в более широком смысле, деаннексии, направленный на снижение зависимости конфликтных регионов и всей страны от России. В первую очередь, для конфликтных регионов этот подход предполагает смягчение изоляции, а для Грузии создание устойчивой экономической, безопасной, информационной и других систем. Кроме того, важно, чтобы Грузия активно поднимала вопрос о своей безопасности и мирном регулировании конфликтов в глобальной повестке и адвокатировала свои национальные интересы в любых сценариях перегруппировки отношений между Западом и Россией (конфликт и изоляция, нормализация или резкое ослабление России), а также создание настоящих, долгосрочных и устойчивых гарантий мира в стране;
• С поддержкой Европейского Союза необходимо создать платформы для прямого и регулярного диалога между властями Грузии и де-факто администрациями Абхазии и Южной Осетии. Цель этой платформы будет заключаться в проведении переговоров и реагирования для защиты безопасности и прав всех групп, пострадавших от конфликтов (внутренне перемещенные лица, жители приграничных сел, население Гали и Ахалгорского района, жители Абхазии и Южной Осетии).

Итог:

После парламентских выборов 2020 года предвыборные программы политических партий в отношении разрешения конфликтов и ведения миротворческой политики претерпевают определенные улучшения и становятся более комплексными. Этот процесс, с одной стороны, провоцируется инструментализацией миротворческой политики правящей власти и необходимостью наличия различных политических взглядов у оппозиционных партий, а с другой стороны, текущими политическими кризисами и новыми геополитическими возможностями, которые могут возникнуть для страны в будущем. Эта тенденция подтверждается тем фактом, что в предвыборных программах нескольких политических партий уже появились вопросы, касающиеся улучшения прав человека и социальной ситуации населения, проживающего на оккупированных территориях.

Из программ партий видно, что они осознают проблемы изоляционной политики и отчуждения, которые значительно усложняют процесс миростроительства. Они пытаются работать над новыми политическими альтернативами и рассматривать компромиссные шаги. В контексте смягчения изоляционной политики оппозиционные партии уделяют особое внимание свободе передвижения и важности свободной торговли, реализацию которых они видят в рамках интеграции с Европейским Союзом.

Особенно важно, что все политические партии подчеркивают значимость мирных путей разрешения конфликтов, что является своевременным и необходимым посланием для населения Абхазии и Южной Осетии.

При этом очевидно, что оппозиционные партии осознали роль и потенциал Европейского Союза в области миротворческой политики, и приветствуется то, что они рассматривают реализацию миротворческой политики именно в рамках ЕС. В этом контексте они предлагают населению конфликтных регионов Европу как источник большего количества возможностей для развития, образования и трудоустройства, в отличие от российской альтернативы. Однако у партий нет детального видения того, как может выглядеть вовлеченность ЕС в конфликтные регионы на фоне роста текущих аннексионных процессов. Также отсутствует стратегическое видение и теория изменений относительно того, какая институциональная и политическая структура должна быть изменена, что должно стать основой стратегии деоккупации и миротворческой политики.

Следует отметить, что предложенные партиями видения, направленные на смягчение жизни населения, пострадавшего от конфликта, больше соответствуют парадигме трансформации конфликтов, однако не охватывают глубокое понимание основных причин конфликтов и разработку политики в различных измерениях по этому направлению.

Кроме того, у партий отсутствует разработанный формат политического диалога для взаимодействия с конфликтными регионами и Россией, а также вопросы сохранения формата Женевских дискуссий, его обновления или создания альтернативных форматов.

Заметно, что оппозиционные партии (например, "Гахария для Грузии", "Сильная Грузия") осознали необходимость разработки новой государственной стратегии и видения, и важно, что они видят необходимость в национальном консенсусе по этому вопросу.

Тем не менее, у большинства оппозиционных партий нет должным образом сформулированных взглядов по вопросам, связанным с проблемами беженцев, несмотря на то что государственная стратегия в отношении беженцев не обновлялась с 2007 года, и документ должным образом не признает вопросы интеграции беженцев и их политического участия.

Что касается правящей партии, то в ее программе по-прежнему отсутствует понимание настоящих нужд населения, пострадавшего от конфликтов, и нет новой конкретной стратегии развития мирной политики. Мирная политика "Грузинской мечты", согласно их программе, ограничивается поддержкой политики непризнания и подходом к нормализации отношений с Россией. Однако суть этих подходов и конкретные шаги в программе не объяснены. Даже в том случае, если правительство "Грузинской мечты" продолжит миротворческую политику в рамках существующей стратегии вовлеченности, становится очевидным, что это недостаточный и устаревший подход, который не отвечает ни на кризисы, возникшие в регионе, ни на новые и важнейшие возможности для Грузии в процессе вступления в Европейский Союз. В условиях проведения властью антизападной политики использование европейских возможностей, методологий и поддержки для целей урегулирования конфликтов выглядит даже неадекватно. Именно поэтому риторика власти в отношении мирной политики является популистской и поверхностной. Анализ ее программ и заявлений указывает на то, что за общими посланиями, выраженными в предвыборной кампании, отсутствует практическое видение создания новой динамики в мирной политике.

Поделиться