• Перевод на русский язык: Роланд Раики

Звиад Гамсахурдиа и его соратники, занимавшие выдающееся место на политической арене в 1970-1980 гг., использовали этно-националистическую идеологию не только для завоевания власти. Они апеллировали к представлениям и опасениям, которые были распространены среди этнических грузин в то время - ощущение распада Грузии и демографического упадка этнических грузин. По словам Гамсахурдиа, грузинский народ угнетался[1] в собственной стране, и, следовательно, грузинский национализм того периода считал национальные меньшинства, проживающие в республике, своим антиподом. Нельзя исключать роль бедности и неравенства, которые установились в Грузии после распада Советского Союза, в росте грузинского национализма. Радикализация национализма в некоторой степени была реакцией на постсоветский экономический и политический кризис.

Со своей стороны, на фоне подъема грузинского национализма и ослабления силовых механизмов, вызванного «перестройкой», абхазские и осетинские национальные проекты также приобрели довольно агрессивный вид. В интервью итальянскому журналисту в 1990 году председатель Верховного совета Абхазии Владислав Ардзинба сказал: «Мы не живем в Грузии, мы живем в Абхазии»[2]. Параллельно югоосетинское «освободительное движение» основной идеей провозгласила  «восстановление исторического единства осетинского этноса» и «борьбу с культурной и политической дискриминацией»  со стороны Грузии[3].

Местные элиты энергично начали мобилизацию и само-виктимизацию этнических абхазов и осетин, апеллируя к их присутствию в качестве «угнетенного меньшинства». Полувоенизированные абхазские и осетинские лидеры использовали агрессивную риторику, поддержку России и тбилисские шовинистические заявления для укрепления своих позиций. Они стремились укрепить свой националистический нарратив, чтобы повысить свои рейтинги и накопить финансовые ресурсы.

Несмотря на рост грузинского, абхазского и осетинского этно-национализма и кризис элит, следует отметить, что по крайней мере несколько раз в стране удавалось продвигать рациональные идеи и политику, ориентированную на консенсус и мир, что, с сегодняшней точки зрения, способствовало бы в какой-то степени превенции грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. К сожалению, эти идеи были встречены отсутствием политической воли, недоверием, страхом и бескомпромиссностью со всех сторон.

Статья подготовлена в рамках проекта, поддержанного тбилисским офисом фонда имени Генриха Бёлля - «Позитивная трансформация Мирной политики посредством исследований и адвокатирования». Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают точку зрения тбилисского офиса фонда имени Генриха Бёлля.